Галина
3 - Галина, можно? - Распахнулась дверь, И появилась Эльза Вячеславиа.- Не спит малыш? - Не спит. - Ну, вот и славно! На, детка, зебру - презанятный зверь. Одета гостья ярко и нарядно: Шелка, сережки, кольца, кринолин... Все бьет в глаза, все пестро, все нескладно. Сама точь-в-точь как зебра иль павлин! - Мы, Галочка, квартиру получаем. Хлопот по горло: с мебелью беда! То купим шкаф, то кресло прозеваем... Вот все обставлю, приходи тогда. - Что ж, как-нибудь визит такой устроим, Сейчас же попрошу я вот о чем: С полчасика побудь с моим героем, Пока я отлучусь за молоком. - Ах, я не прочь! Но тут меня тревожит Боязнь: а вдруг чего недогляжу? К тому же платье... Подызмяться может... А впрочем, ладно, мчись, я посижу. Она с надрывом что-то стала петь, Потом младенцу показала рожки. Но край пеленки, там, где были ножки. Вдруг начал подозрительно влажнеть. Авария! Что делать новой маме? Она к кровати робко подошла И пальцами с блестящими перстнями Пеленки край брезгливо подняла. Увидев незнакомое лицо, А может статься, ощутив на теле Чужой руки холодное кольцо, Малыш заплакал горько в колыбели. Он так сучил озябшими ногами, Так громко плакал, стиснув кулачки. Что временной и неумелой "маме" Осталось лишь схватиться за виски. Нет, где уж этой барыньке столичной, Чья лишь в нарядах и живет душа, Управиться с хозяйством непривычным - Одеть и успокоить малыша?! Но что это: мираж? Метаморфоза? Сняв быстро брошь и положив в карман, Она накидку цвета чайной розы Швырнула вдруг, как тряпку, на диван. Откуда эта быстрая сноровка? Галина поразилась бы донельзя, Увидев, как уверенно и ловко Ее Сережку пеленает Эльза. Но Эльзы нет здесь. Нету, право слово! Нет дамы в ярких кольцах и наколках, Есть просто Лиза - дочка горнового, Девчонка из рабочего поселка. Отец в цеху, мать целый день стирала, А старшая, вскочив еще спросонок, Уже кормила, мыла, пеленала Своих чумазых братьев и сестренок. Но годы шли, и прошлое забылось. Богатый муж... Безделье и шелка... Когда она душою опустилась, Теперь нельзя сказать наверняка. Не в тот ли день и час, когда решила, Что труд придуман только для мужей, И весь свой пыл душевный посвятила Кокетствам да наружности своей? Ответить трудно. Только мир стал тесен. Вся жизнь: прилавки, моды и кино. Мурлыканье пустых, пошлейших песен... И грустно, и противно, и смешно... Но нынче звонкий, горький плач ребячий На миг какой-то всю ее встряхнул, Как будто в омут плесени стоячей С размаху кто-то камень зашвырнул. И разом точно встала тень былого: Нет Эльзы в брошах, кольцах и наколках. Есть просто Лиза - дочка горнового, Девчонка из рабочего поселка. Надолго ль это сердце встрепенется? Ворвется ль в омут свежая струя? Иль плесень снова медленно сомкнется? О том пока и сам не знаю я.