Шурка
Глава IV ПРАЗДНИЧНЫЙ ВЕЧЕР В МОСКВЕ В ледяную топая броню, Пляшет вьюга над Москвой-рекою, Заметая белою крупою Голубую тонкую лыжню. Нынче день капризен, как судьба: Утром солнце звякало капелью, А затем прихлынула с метелью Белая сплошная ворожба. Я сижу, не зажигая света, И включать приемник не хочу. Нынче время, памятью согрето, Шлет сигнал из дальнего рассвета Кодом по сердечному ключу. Тот рассвет у неба в изголовье Был крутым от просоленных слов, Красно-белым от бинтов и крови, Черным от воронок и дымов. Тяжкий грохот, прокатясь по крышам, Прогремел за праздничным окном. Только сердце почему-то слышит Тот, другой артиллерийский гром! Тот, другой, что, силы не жалея, Был тараном схваток боевых. Помнишь, Шурка, наши батареи? Помнишь хлопцев, павших и живых?! Помнишь жмыхи, что порою лопали? Помнишь шутки, раны, ордена? Помнишь, как катилась к Севастополю Фронтовая грозная весна!