Галина
Глава IX НОЧЬ Вешняя безоблачная ночь, Ветер клейко пахнет тополями... Сколько губ в такой вот час не прочь Говорить сердечными стихами? Хмелем бьет зеленое вино От корней травы до небосвода. Все сегодня лирики полно: И дома, и люди, и природа... Любит ветер вот такую ночь: Зашумел вдруг, точно стая галок, И, сорвав, умчал со смехом прочь Белый тополиный полушалок. Вон, покинув пестрый хоровод, На трубе сидит звезда-красавица, А гуляка-месяц, будто кот, К ней по гребню крыши пробирается. Мерно плещет спящая река... А над нею песнь и звон гитары. Песнь любви... В ней радость, и тоска, И покой, и вьюги, и пожары... Петь ее с подругою вдвоем Хорошо! И все же, скажем честно, Не под каждой дверью и окном Песне этой прозвучать уместно. Не всегда. Да вот хотя б сейчас В комнате, за этой вот гардиной, Мать сидит и не смыкает глаз У кровати маленького сына. На диване в пестром беспорядке Кубики, жирафы и слоны, Зайцы, носороги и лошадки Дремлют в блеске матовой луны. Спит "зверье" беспечно, тихо, мирно... Лишь солдатик - честная душа, Сжав приклад и став по стойке "смирно", Верно охраняет малыша. Что мальчишке этой ночью снится? Впрочем, может быть, и ничего. Он уснул. А матери не спится. Мать сидит и смотрит на него. Вот он спит, не знающий тревоги. Тот, кому в большую жизнь идти. Перед ним открытые дороги, Но уже с ухабами в пути. Он шагнет, он солнцу улыбнется. Но, хоть трижды будь он молодец, Сколько раз он больно ушибется, Встретясь со словами: "Твой отец". Да, отец... Он не войдет открыто, Не посадит сына на плечо, Не подбросит к синему зениту, Не сожмет в объятьях горячо, Не притащит ежика в газете, Не набьет за пазуху конфет. "Твой отец..." Он хоть и есть на свете, Но считай, что все равно, что нет! Он придет, но не путем победным. Нет, не старшим другом, не отцом, А всего лишь сереньким, судебным, Жалким "исполнительным листом". За окошком дальний звон гитары... Сыплет с неба звездный листопад... Под луною всюду нынче пары, И везде о чувствах говорят. "Я люблю!" - взволнованная фраза. Сколько тут заманчивых огней! Все ж прошу, товарищи, не сразу, Повстречавшись, обращайтесь к ней. Не ханжа я. И нравоученья Мне смешны. А тут вот не смешно. Слишком уж огромное значенье В этих двух словах заключено. Мы ль суровы, или жизнь сурова, Я не знаю. Только ты пропал, Если вдруг, сказав большое слово, Чувств больших при том не испытал. И когда придет к тебе иное И объявит радостно: - Ты мой! - Как ломать все то, что ты построил? Как с другою поступить судьбой? Все долой? Ведь тут пришло большое! Но постой! Проверим, поглядим. Может быть, и это все пустое? Может быть, и это только дым?! Кто б ты ни был: женщина ль, мужчина, Все продумай, прежде чем решать, Чтоб кому-то у кровати сына Горьких слез потом не проливать. Сон смежил мальчишечьи ресницы. Тихо ночь над крышами плывет... Спит малыш, а матери не спится, Мать ему вполголоса поет: