Шурка
Глава I ПЕРЕД БОЕМ В сумрачной степи под Перекопом, По-пластунски к дремлющим бойцам Подползая, крался по окопам Лунный свет с тревогой пополам. Смотрит сны усталая пехота. Каждый, зная, что наутро бой, Спит в обнимку с собственной судьбой, Подложив под голову заботы. А у Сиваша, почти что рядом, Там, где воду вспарывает сушь, Ждет подразделения "катюш" Наша знаменитая бригада. Помнишь, Шурка, утренний снежок, Забелевший в марте незнакомо, Будто мягкий девичий платок На плечах трудяги чернозема. Может, снег тот за Онегой где-то По неделям пляшет у костра. Здесь же он всего лишь до утра, До прихода южного рассвета. И сейчас по хрусткой пелене Ты бежишь легко и окрыленно - Военфельдшер артдивизиона С докторского сумкой па ремне. И друзья по боевой судьбе Все, что на пути тебе встречаются, До чего же славно улыбаются И кивают ласково тебе. Все тебе тут неизменно рады, Ибо и в походе и в бою Ты была любимицей бригады, И не за отвагу и награды, А за жизнь хорошую твою. Сколько раз, рискуя головою, С неизменной сумкой за спиной Ты тащила раненых из боя, Сколько ран, под бомбами порою, Собственной заштопала рукой. А еще, наверное, за то, Что, живя со смертью по соседству (Где не стал бы осуждать никто), Не терпела женского кокетства. А порой ведь были "чудеса", Вспомни только повариху Настю, Ту дуреху из соседней части, Что смотрела каждому в глаза. Шла на все. А отповедь услышит - Хохотнет: - Ты это про кого? Раз война, она, брат, все и спишет! - Только нет. Не спишет ничего... Ничего не спишет, не пропустит, Сколько ни хитри и ни греши. Ни трусливой подлости не спустит, Ни опустошения души. Может быть, нигде, как на войне, Все в душе, доселе неприметное, Проступало словно бы вдвойне, Разом все: и темное и светлое. Ты с друзьями шутишь, и сейчас Взгляд твой добрым отсветом лучится. Сколько женщин, может быть, у нас Прямоте спокойных этих глаз И теперь могли бы поучиться. Я бы им без длительных тирад Так промолвил: - Задержите взгляды! Вот девчонка - смелый лейтенант, Бог, в огне спасающий солдат, Да еще любимица бригады. Но бои бывают не всегда, И теперь представьте на мгновенье: Передышка. Шутки или пенье, Над селом вечерняя звезда. Вы нашли бы правильную меру, Если б вдруг без всяких громких слов В вас влюбились, скажем для примера, Ровно сто четыре офицера И семьсот отчаянных бойцов?! И вот тут, признайтесь только сами, Вы смогли бы, пусть без ерунды, Ну хотя бы не играть глазами, Никогда не пошутить сердцами, Никакой не замутить воды? Может быть, с улыбкою сейчас Вы вздохнете: - Не простое дело Быть спокойной среди сотен глаз. - А она умела всякий раз, И, признаться, как еще умела! И, теплея, изменялись взгляды. Так девчонка с сумкой на ремне Стала и в походах и в огне Навсегда любимицей бригады. Как же улыбались ей. Увы, Это надо было только видеть! И попробуй кто ее обидеть - Черта б с два сносил он головы! Видно, в ней жила такая сила, Что хитрить не стала б ни на миг. И когда однажды полюбила, То ни чувств, ни мыслей не таила, А пошла как в пламя - напрямик!