Шурка
- Ты скажи мне честно, как бывало! Даже жизнь до ярости любя, Ты б в огонь когда-нибудь послала Ну хоть раз кого-то за себя? Я спросил. И ты молчала хмуро. Ах, как долго мучился ответ. - Хорошо... Ну, вероятно, нет... Но пойми! - Я понимаю, Шура. Ты мой самый задушевный штаб. Только что нам краешек передний! А к тому же ведь последний залп. Понимаешь, самый распоследний!.. Годы, годы... Рыжий листопад, Голубые зимние метели, Где сейчас тот яблоневый сад В шрамах от пожаров и шрапнели? Может, сгинул в душный суховей Или стал ворчливее и гуще, Только вечно в памяти моей Он все тот же: юный и цветущий! Вот и нас с тобою, вот и нас Вижу вдруг взволнованно и четко: Эту грусть тревожно-серых глаз И слезинку возле подбородка. Вижу пальцев легкую печаль, Гладящих мне голову и руку, И морскую, ветровую даль, Словно предвещавшую разлуку. Встала. Взглядом обежала сад. - Ох и яблок тут, наверно, зреет! Жаль, нельзя вот так: цветы белеют, А под ними яблоки висят... Ну пора. Но поимей в виду, Завтра я приду на огневую. Что смеешься? Думаешь, впустую? Да хоть в ад упрячешься - найду! Я смотрю, как ты мне улыбаешься, И отнюдь не ведаю сейчас, Что в душе ты навсегда останешься Вот такой, как в этот самый час, Как стоишь ты, глаз не опуская, Словно бы задумалась о чем, Тоненькая, светлая, прямая, С яблоневой веткой за плечом... Я смотрю и даже не предвижу, Что ни глаз, ни этого лица Никогда уж больше не увижу, Никогда... До самого конца... Надо бы листок перевернуть, Но сейчас, в последнюю минуту, Я не в силах, кажется, шагнуть И все медлю, медлю почему-то... На душе щемящая печаль, Был иль нет я в юности счастливым, Только нынче, вглядываясь в даль, Мне до боли расставаться жаль С этим днем весенним и красивым. И пока не опустилась тень, Тщусь запомнить все его приметы. Ибо это мой последний день, Полный красок, облаков и света... Жизнь не ждет. Она торопит в путь. Ах, как было б славно, вероятно, Если б каждый почему-нибудь Мог хоть раз свой день перевернуть, Словно лист тетрадочный, обратно... Ну да раз нельзя, так и нельзя! Было все обычным: огневая, Рев машин, хорошие друзья И в дыму дорога фронтовая. Враг, пока не наступил рассвет, Бил всю ночь, снарядов не жалея, И разгрохал нашу батарею, А у друга, у соседа - нет. Значит, было до зарезу надо, Чтоб напор пехоты не ослаб, Передать товарищу снаряды И рвануть наш знаменитый залп. Сделать быстро, точно по часам, И расстаться с краешком передним. Но комбат, как в море капитан, Пусть хоть смертью пахнет ураган, Все же сходит с мостика последним. И уж вспоминать так вспоминать: О дороге в огненной завесе, О пехоте, что не может ждать, И о том и о последнем рейсе... Как с шофером в грузовой машине Сквозь разрывы мчались напролом Вверх по склону в стонущей кабине По воронкам, по разбитой глине... И еще, наверное, о том, Как упал пред самой огневой... Только дважды вспомнить-слишком больно. Есть моя поэма "Снова в строй", Там про это сказано довольно... Шурка, Шурка! Подожди, не плачь! Понимаю, трудно примириться, Только в сердце, как весенний грач, Может, снова что-то постучится? Может, радость и подымет стяг. Но когда и у какого дома? Ведь теперь уже не будет так Все, как встарь: и ясно и знакомо. Из-за срочных врачевальных дел К нам ты на рассвете припоздала. И когда ты на гору взбежала - Залп уже раскатисто гремел. Впрочем, может, даже лучше все же, Что ты малость позже подошла. Ведь спасти б меня ты не спасла, Только вся б перетряслась от дрожи. И потом, куда себя ни день, Сердце б это вынесло едва ли. Позже мне и так порассказали, Что с тобою было в этот день. Но хоть боль не схлынет никогда, Я хочу, чтоб знала ты и ведала: Да, стряслась тяжелая беда, Было горько, даже страшно, да, Было все, но вот ошибки не было! Ложь ни разу не была меж нами, Так поверь, что в трудные часы Сколько раз бессонными ночами Все былое клал я на весы. Зло стряслось, и самое-пресамое... Но, весь путь в сознанье повтори, Говорю открыто и упрямо я: Ничего не получилось зря! Разве груз, сквозь пламя пробивая, Я доставить к сроку не сумел? Разве, доты к небу подымая, Наш последний залп не прогремел? Разве следом не пошла работа Остальных армейских батарей? И сквозь дым не ринулась пехота Штурмовать остатки рубежей? Не разбили разве, не расхлопали Каждый метр, где огрызался враг? Разве кровью полыхнувший стяг Не забился в небе Севастополя?! Люди гибли, падали во тьму, Хоть, конечно, горько умиралось, Но когда на свете и кому Без потери счастье доставалось?! И за тех, кто не дошел до цели, Говорю я мирным этим днем: Пусть не все мы увидать сумели Стяг победы, взмывший над Кремлем. Каждый, кто упал на поле боя, Твердо знал заранее, поверь, Хоть непросто жертвовать собою. Только мир и счастье над страною Стоят этих тягот и потерь!