Челябинский рабочий
Правнук лорда и внук секретаря Чернышевского
Малоизвестные страницы из жизни Эдуарда Асадова, который любит Урал и помнит Кыштым
Виктор РИСКИН
Кыштым
"И может, все вышло не так бы"
В начале 70-х годов прошлого века Эдуард Асадов был очень популярен. Юные почитатели заполняли его строками общие тетради, за редкими сборниками бросались в драку. Пожилые люди, на дух не переносившие поэзию вообще, зачитывались его поэмой "Галина". Без стихов этого поэта немыслим был ни один "сборный" концерт. Что же такое было в асадовских произведениях помимо их простоватости, прямолинейного морализирования, незамысловатости сюжетов и тяжеловатых фраз? А то и было - жизненные картинки, в которых поэзия уходила на второй план, зато на первый выступала сама житейская ситуация, увиденная и прочувствованная автором.
Впрочем, "увиденная" - это не к Асадову: после тяжелейшего фронтового ранения он лишился зрения. Но несчастье не помешало ему откликаться на все перипетии человеческого бытия, требующие нравственной оценки поэта.
Тема измены? Ради бога:
А ему хоть раз бы усомниться
Нужно ль вечно гладить
по головке?
А ему хоть раз бы возвратиться
Раньше срока из командировки.
Лорд Норман
Но сегодня речь не о поэзии Асадова, а об удивительной судьбе поэта и его семьи. На какое-то время в их жизнь вошел Кыштым, здесь началась дружба семьи Асадовых c семьей врача Степана Нарбутовских.
Мало кто знает, что кроме прямых русских и армянских корней в генеалогическом древе Эдуарда Аркадьевича есть и английская ветвь. Дочери путиловского рабочего Вере Андреевой случилось однажды пройтись мимо витой чугунной ограды петербургского особняка. Здесь и увидел ее хозяин особняка - английский лорд Вильям Джозеф Норман. Лорд был женат, имел трех детей и жену Жозефину. Жозефина тяжело болела. Лорд о ней заботился, но: Словом, не прошел мимо нечаянно встретившейся русской девушки. Их дружба переросла в большую любовь, от которой появилось еще трое детей - Вера, Мария и Владимир. Путиловский рабочий Андреев дочь свою проклял и выгнал из дома. Вера с детьми поселилась в небольшом домике на Васильевском спуске, который снял для нее лорд Норман.
Их морганатический брак длился лет 15. Умер Норман еще до революции. Его английские дети уехали в Британию, а русские - в Казань. Здесь дочь Веры Андреевны, Мария, познакомилась с Иваном (Ованесом) Курдовым. Они поженились, родили шестерых детей, среди которых была и Лидия - мать будущего поэта. Несколько слов надо сказать и о дедушке Асадова Иване Курдове. В молодые годы он работал секретарем у писателя, революционера и демократа Чернышевского, когда тот в 1885 году после двадцатилетней ссылки вернулся в Астрахань. Этой подробностью биографии студента Казанского университета Курдова однажды поинтересовался другой студент - 17-летний Володя Ульянов. Будущий вождь мирового пролетариата подошел к Ивану и полюбопытствовал: "Скажите, пожалуйста, вы действительно были секретарем у Чернышевского?.. Это архиинтересно! Я думаю, что было бы хорошо и полезно, если бы в ближайшее время вы рассказали о Николае Гавриловиче всем, кто этого захочет". По окончании университета Курдов стал земским врачом. Последние годы жизни заведовал Свердловским облздравом. Его портрет висит в музее истории медицины Екатеринбурга.
"Свадебный" выстрел
Медиком стала и двоюродная бабушка Асадова Вера Васильевна Андреева (его родная бабушка Мария Васильевна вскоре умерла). 24-летней акушеркой начала она работать в Кыштыме, куда приехала вместе с мамой Верой Андреевной. Здесь в 1898 году она организовала первый в городе родильный дом. Здесь ее свела судьба с известным на Урале доктором Степаном Дементьевичем Нарбутовских. В 20-е годы он возглавлял городскую больницу, а в начале войны в невиданно короткие сроки организовал госпиталь в районе Ближней Дачи. Степан Дементьевич работал в Свердловске, а затем - главным врачом Сысертского детского костно-туберкулезного санатория. Здесь 2 мая 1948 года он погиб:
В тот праздничный день Степан Дементьевич пошел по лесной тропинке в соседний санаторий. Ему надо было посоветоваться с местным агрономом о начале посевной - в те годы при здравницах существовали подсобные хозяйства. 62-летний доктор был, как всегда, элегантно одет - отлично сидящий темный костюм, высокие сапоги. Вышедший навстречу 18-летний парень без промедления вскинул ружье и выстрелил в упор: Как потом выяснилось, у молодого убийцы чуть ли не в тот же вечер должна была быть свадьба. Уже собрались гости, а у жениха - ни приличного костюма, ни обуви. Вот и решил "позаимствовать" у первого встречного. На торжество явился в обновке. Приглашенных это обстоятельство сразу насторожило: в праздники магазины не работают, рынок закрыт, денег у парня не водилось. В милицию поступила анонимка, и на другой день преступника повязали.
Письмо из прошлого
Эту историю рассказала мне Эмилия Ивановна Колосовская - исследователь жизни и деятельности доктора Нарбутовских, создатель прекрасного музея в Кыштымском медицинском училище, названном именем Степана Дементьевича. Она же и проследила связь семьи доктора Нарбутовских с семьей Асадова. Единственное, чего она не знала точно, - где именно находился дом Асадовых. Зато дала телефон в Екатеринбурге, где живет дочь доктора Нарбутовских, 88-летняя Татьяна Степановна. Мне ответил необыкновенно живой, совсем не старый голос: "Вера Андреевна, Вера Васильевна Андреевы и мать поэта Лидия Ивановна Асадова жили в деревянном двухэтажном доме за зданием бывшего райкома партии. Бывал здесь и маленький Эдик".
С Эмилией Ивановной мы сходили на указанное место. Увы, здесь уже вымахала березовая роща, а сама территория давно стала подзапущенным городским садом. Но не покрылась лесными зарослями память людей, которых объединило горе: Передо мной письмо Лидии Ивановны Асадовой. Ему без малого шестьдесят лет и адресовано оно жене Нарбутовских - Екатерине Васильевне: "Я слышала о Вашем горе: Да, как жестока жизнь. Так нелепо погибнуть, как погиб Ст. Дем. из-за какого-то хулигана. Ужасно! Родненькая Екатерина Васильевна, я глубоко сочувствую Вам, но нет слов, чтоб выразить то, что у меня на душе. Я так любила и уважала Ст. Дементьевича, благодаря рассказам тети Веры: Я живу в Москве. Вышла замуж в 1938 году за инженера Трегубенкова, его семья тоже когда-то жила в Кыштыме. С Эдиком у меня тоже большое горе. Он был на фронте и получил тяжелое ранение в лицо, потерял оба глаза и сильно изуродовано лицо. Нет глаз, переносицы, части неба. На лице его черная повязка. Но он молодец, оказался с сильным характером, взял себя в руки. Сейчас Эдинька учится на 4 курсе литературного института им. Горького при Союзе советских писателей. Он женился на молоденькой девушке, получили комнату хорошую, и живет недалеко от меня: Екатерина Васильевна, если это письмо всколыхнет Вас при воспоминании о Лиде Курдовой, напишите. Целую Вас крепко. С приветом, Асадова".
Леди-бабушка
В книге Эдуарда Асадова "Интервью у собственного сердца" есть строки и о Кыштыме: "Вера Андреевна вместе с младшей своей дочерью Верой покинула дом моего деда и поселилась навечно в маленьком уральском городке Кыштыме. Городок этот стоит в самом центре уральской красоты. Две горы Егоза и Сугомак, вокруг сказочная тайга, а посредине огромные озера редкостной чистоты - Синее озеро и Увильды (скорее всего, поэт, ориентируясь на детскую память, называет Синим действительно чистейшее озеро Сугомак - В.Р.). Здесь, в Кыштыме, Вера Андреевна и умерла. И вот тут произошла, честное же слово, удивительная и трогательная вещь. Вера Андреевна была более 15 лет невенчанной женой лорда Нормана, но благородного звания леди никогда не имела. И вот ее дети и внуки решили восстановить справедливость хотя бы посмертно. И на гранитном памятнике над ее могилой была высечена надпись: "Вера Андреевна Андреева. Леди-бабушка".
"Вы меня растрогали!"
Позвонил в Москву. На другом конце провода откликнулся бодрый голос Эдуарда Аркадьевича Асадова. И не подумаешь, что его обладателю в следующем году исполнится 80 лет.
- Из Кыштыма говорят? Как же, как же, помню. Я жил в нем с 29-го по 31-й год. Прекрасный город. И дом наш нашли? Вы меня просто растрогали! И письмо матери сохранилось? Не знаю, что и сказать. Вы мне подарили большую радость. Нарбутовских отлично знал. Когда мы жили в Свердловске, как заболит, всегда бежал к нему. Степан Дементьевич тогда заведовал отделением в областной больнице. Ну, что сказать о себе: Живу, работаю. После распада Союза ничего не писал. С 1990-го по 1997 год не вышло ни одной книги. В 1997-м умерла моя вторая жена - Галина Валентиновна, с которой прожил 36 лет: Потом снова взялся за перо. За последние четыре года выпустил 11 книг. А за все годы творчества - 48 (!). Да, такое сейчас время. Если раньше члену Союза писателей разрешалось выпускать не больше одной книги в год, то теперь пиши сколько угодно. Главное условие, чтобы на тебя был спрос. Без ложной скромности скажу - на меня есть. Меня считают в издательствах самым читабельным поэтом в стране. Сейчас у меня осталось всего два близких человека. Это моя супруга. Ее тоже зовут Галина, Галина Федоровна. Она помоложе меня, ей 52 года. А самый любимый человечек - моя внучка Кристина. Ей 24 года. Она закончила МГУ и преподает в институте международных отношений - МГИМО. Пожалуйста, передайте большой привет всем кыштымцам, всем уральцам. Помню, люблю. Счастья вам, радости, большой, доброй, благородной человеческой памяти. Это в наше время самое дорогое. Спасибо вам! Я действительно тронут!